Врачи не говорили чернобыльским пациентам, что они обречены
Лечение проходило в зависимости от выраженности лучевых ожогов и степени тяжести лучевой болезни. Во время агранулоцитоза, когда снижаются основные показатели периферической крови (мало лейкоцитов и тромбоцитов), больные для защиты от инфекции должны находиться в асептических условиях – это стерильные палаты с ультрафиолетовым обеззараживанием воздуха, а при их лечении применяли системные антибиотики. Снижение тромбоцитов приводит к повышенной кровоточивости, поэтому при необходимости пациентам переливалась тромбомасса.
Поступали люди с разной степенью лучевой болезни, в том числе и крайне тяжёлые. Более половины пострадавших имели еще и лучевые ожоги. В первые несколько дней в нашу клинику поступило 237 человек с подозрением на острую лучевую болезнь. Двадцать семь из них погибли от несовместимых с жизнью лучевых поражений. Потом поступали еще пациенты, но те, у кого была подтверждена лучевая болезнь – 108 человек — в основном поступили в первые три дня.
Где лечили чернобыльцев
Указанные негативные тенденции явно противоречат ряду ранее принятых Правительством РФ и г.Москвы, Департаментом здравоохранения города Москвы, основополагающих нормативных актов (постановлений, приказов, поручений и т.д.), регламентирующих медицинское обеспечение ГПВР, оказание им лечебной и диагностической помощи, лекарственного обеспечения и обследований в расширенном объёме, аналогичном медицинскому обслуживанию инвалидов и участников ВОВ.
Мы наших больных сразу мыли. Не в смысле — раздели и поставили под душ. Мы ставили им капельницы. Сутками. То есть, мыли и снаружи, и изнутри. В первые сутки давали им йодистые препараты, особенно детям. Это спасло от многих неприятностей со щитовидной железой. Дозиметрический контроль был постоянно.
Неудобные тайны Чернобыля: Все, кого лечили в Москве — умерли
Обожаю разматывать клубки и сопоставлять истории. Например, старенькое забытое интервью с Анной Губаревой, онкологом Киевского института радиологии и онкологии, принимавшей первых ликвидаторов, завело меня в тьмутаракань поисковых запросов и многочисленных свидетельств.
Если бы не он, не исключено, что взорвался бы не только четвертый энергоблок, но и вся станция. Под каждым блоком находится гидролизная станция, вырабатывающая водород для охлаждения турбогенератора генератора.
Чернобыль: Медик рассказала о масштабах катастрофы и о том, как в Киеве и Москве спасали ликвидаторов
— Это еще тогда ученые-радиологи, специалисты, говорили, что реализация последствий этого взрыва наступит через 20−30 лет. То, что сейчас происходит — это реализация сублетальных, или ниже, чем смертельные, доз радиации. Онкопатологии проявляются через 10−20 лет. Так как дозы были малые, они проявятся чуть позже, через 30 лет. Мы видим это сейчас.
Анна Губарева — врач-онколог с более чем 30-летним стажем. Три десятка лет назад, в 1986-м, Губарева работала в команде врачей, которые спасали жизни ликвидаторов аварии на Чернобыльской АЭС. Те дни она помнит как сейчас: может назвать фамилии людей, которые к ним поступали, в деталях описывает оборудование, с которым приходилось работать и одежду, в которую одевали поступивших с острой лучевой болезнью пациентов.
Выставка «Чернобыль
Центральное место экспозиции выставки «Чернобыль. 25 лет спустя» заняли работы Сергея Шестакова «Поездка в будущее», ее название отсылает нас к детской книге Зои Воскресенской, которая была найдена фотографом в одном из детских садов Припяти. В 2022г. фотограф задумал сделать проект о техногенных катастрофах и «остановкой №1» стал Чернобыль. С. Шестаков: «Выйдя уже сегодня на остановке №2, люди должны решить, в каком направлении, по какой ветке «жизненного метрополитена» им ехать дальше».
Авария в Чернобыле произошла 26 марта 1986г. в 1 час 23 минуты 49 секунд на IV энергоблоке. А. Гуськова: «Я узнала о происшествии одной из первых между 2 и 3 часами в ночь на 26-е по телефонному звонку домой из МСЧ №126 Чернобыльской АЭС, подтвержденному позднее информацией дежурного 3-го ГУ МЗ».
История центра
По инициативе А. И. Бурназяна приказом Минздрава СССР от 25 сентября 1948 года № 14 на базе Московского нейрохирургического госпиталя для инвалидов Отечественной войны организована клиническая больница закрытого типа на 200 коек для лечения больных из учреждений и предприятий атомной отрасли. Больнице присвоено название «Клиническая больница Мосгорздравотдела № 6», впоследствии она передана в ведение Третьего главного управления при Минздраве СССР (в настоящее время — Федеральное медико-биологическое агентство). В мае 1946 года, также по инициативе А. И. Бурназяна, в СССР создана радиационная лаборатория с целью изучения влияния на организм человека радиации и разработки возможных средств лечения и защиты человека от действия радиационного фактора.
Результатом труда ученых-гигиенистов явились несколько редакций государственных Норм радиационной безопасности и Основных санитарных правил обеспечения радиационной безопасности, более сотни монографий, тысячи статей, комплекс санитарных норм и правил, гигиенических нормативов, нормативно-методических документов практически по всем направлениям обеспечения радиационной безопасности персонала и населения и по всем объектам ЯТЦ.
Чернобыльская тетрадь
Не понимал он пока еще, что кругом — и на улице, и в помещении — воздух насыщен радиоактивностью, излучает гамма- и бета-лучи, которым абсолютно все равно, кого облучать — Щербину или простых смертных. А их-то, этих простых смертных, было в ночном городе, за окном кабинета, около сорока восьми тысяч со стариками, женщинами и детьми. Но почти так же все равно было и Щербине, ибо только он хотел и мог решать — быть или не быть эвакуации, считать или не считать происшедшее ядерной катастрофой.
Где-то возле десяти утра собрали всех представителей предприятий и организаций города. Разъяснили обстановку, как действовать. Подробно об эвакуации, которую наметили на четырнадцать часов. Главная задача — не допускать выхода людей из домов, профилактика йодистым калием, мокрая уборка квартир и городских улиц.
Стоит ли ехать туристом в Чернобыль
Украинскими властями снят запрет на посещение зоны отчуждения в Чернобыле. В зону планируют возить туристов: по утверждению властей страны, маршруты проверены дозиметристами и безопасны для посетителей. Интерес к посещению «зоны» подогрел сериал «Чернобыль». Насколько безопасен может быть такой туризм, в ходе прошедшей в РИА «Новости» пресс-конференции рассказала зам. генерального директора по науке и биомедицинским технологиям Федерального медицинского биофизического центра им. А.И.Бурназяна жительница Хорошёво-Мнёвников Наталия Шандала. В 1986 году в качестве врача-исследователя она принимала участие в ликвидации последствий аварии на Чернобыльской АЭС в пострадавших районах.
— Взрыв в реакторе на Чернобыльской АЭС считается самой серьёзной радиационной аварией в мире, — отметила Шандала. — До сих пор организованные посещения не были разрешены ни в одну зону отчуждения в мире. И это — прецедент. Хотя доза гамма-излучения в Чернобыле и возвращается к норме, не следует забывать, что опасность представляет вовсе не радиация, а заброшенные сооружения. Так что если уж решились сюда ехать, не следует отклоняться от маршрута и проводить здесь больше отведённого времени.
МЕДИКИ В ПЕРВЫЕ ЧАСЫ ПОСЛЕ АВАРИИ НА ЧЕРНОБЫЛЬСКОЙ АЭС
У нас, правда, имелась упаковка для оказания первой помощи на случай именно радиационной аварии. В ней находились препараты для внутривенных вливаний одноразового пользования. Они тут же пошли в дело.
В приемном покое мы уже израсходовали всю одежду. Остальных больных просто заворачивали в простыни. Запомнила я и нашего лифтера В. Д. Ивыгину. Она буквально как маятник успевала туда-сюда. И свое дело делала, и еще за нянечку. Каждого больного поддержит, до места проведет.
Остался в памяти обожженный Шашенок. Он ведь был мужем нашей медсестры. Лицо такое бледно-каменное. Но когда к нему возвращалось сознание, он говорил: «Отойдите от меня. Я из реакторного, отойдите». Удивительно, он в таком состоянии еще заботился о других. Умер Володя утром в реанимации. Но больше мы никого не потеряли. Все лежали на капельницах, делалось все, что было можно.
В работу по обработке больных включились и наши хирурги А. М. Бень, В. В. Мироненко, травматологи М. Г. Нуриахмедов, М. И. Беличенко, хирургическая сестра М. А. Бойко. Но под утро все абсолютно вымотались. Я позвонила начмеду: «Почему больных на станции не обрабатывают? Почему их везут сюда «грязными»? Ведь там, на ЧАЭС есть санпропускник?». После этого наступила передышка минут на 30. Мы за это время успели разобрать кое-какие личные вещи поступивших. И где-то с 7.30 утра к нам стали привозить уже обработанных и переодетых больных.
В 8.00 нам пришла смена…».
